СЕПАРАЦИЯ: ЧТО ЭТО ТАКОЕ И ЗАЧЕМ ОНА НУЖНА?

Сепарация – это отделение ребенка от своих родителей. 

Жизнь младенца начинается благодаря процессам слияния, но продолжается благодаря процессам разделения, которые начинаются на клеточном уровне, а с определенного момента переходят на психологический уровень. Появление ребенка на свет – это первый значительный акт разделения, сепарации с матерью. Далее можно отметить еще несколько этапов сепарации: самостоятельные передвижения ребенка, посещения детских учреждений, т.е. первые выходы из семьи в социум, подростковый кризис, самостоятельная взрослая жизнь. Сепарационные процессы протекают непросто, этапы сепарации могут сопровождаться семейными кризисами, незавершенность сепарационных процессов значительно снижает уровень жизненного функционирования человека. 

Послеродовой психоз, послеродовая депрессия – симптомы патологически протекающего сепарационного процесса. Эти состояния, помимо клинических симптомов, характеризуются повышенной тревогой за ребенка, страхом за его жизнь, отчаянием, связанным с тем, что собственная жизнь изменилась необратимо, ужасом перед ответственностью за младенца. Не восторг перед новой жизнью, а ясное понимание собственной неготовности взаимодействовать с этим отдельным человеком так, чтобы он был здоров и счастлив. 
Описанные патологические реакции на роды нарушают формирование процессов построения конструктивной связи матери с ребенком, тот самый процесс аттачмента, описанный Джоном Боулби, на основе которого потом строится все психическое развитие ребенка. Мать может плохо чувствовать ребенка, не понимать его реакции, быть в контакте с ним неестественной, принужденной, деревянной. Она не доверяет своему материнскому чувству, ей кажется, что она ничего не знает, ничего не умеет, каждую минуту может навредить ребенку. Тревога мешает ей слышать голос материнского инстинкта, который есть у каждой женщины, и который вполне достаточен для того, чтобы быть компетентной матерью. 

Самостоятельные передвижения ребенка еще один этап сепарации , который может вызывать сильную тревогу у матери. Контролировать ребенка становиться все труднее. Физическими средствами эту задачу не решить. В этот момент начинают применяться психологические средства контроля , привязывающие ребенка к матери. Чтобы сепарация протекала правильно, необходимо повышать жизненную компетентность ребенка. На данном этапе это означает, что должны быть созданы условия для максимально свободного, и по возможности безопасного самостоятельного передвижения ребенка. Но при нарушении сепаративных процессов происходит обратное - усиление контроль за ребенком.

Внушение ребенку своей несостоятельности, нежизнеспособности, преувеличение опасности окружающего мира – универсальный способ привязывания ребенка, замедления его сепарации. 
Страх сепарации лежит в основе детских социофобий, включая и страх посещения школы. 
К подростковому возрасту все становится очень запущенным. Вместо того, чтобы решать основной вопрос – «Кто я и куда иду» – подросток развивает любые формы нарушенного функционирования для того, чтобы не отделяться от семьи. Девиантное поведение, алкоголизм, наркомания, академическая неуспеваемость - хорошие способы доказать миру свою несостоятельность и обеспечить семью необходимостью заботиться о себе.

Наиболее ярко нарушения сепарационных процессов видны тогда, когда возникает необходимость создать свою семью. Присоединенность к родительской семье не оставляет места для новых эмоционально насыщенных отношений. Если человек, во-первых, сын своих родителей, ему трудно быть мужем своей жены, особенно в тех случаях, когда жена не хочет быть «во-вторых». Отношения с родителями при этом могут быть плохими, конфликтными, важно лишь, что они интенсивные. 
Сепарация влияет и на выбор брачного партнера. Молодая женщина, находящаяся под сильным влиянием своей матери и страдающая от этого, с большой вероятностью выберет молодого человека, который по ее мнению, сможет оторвать ее от матери и защитить от материнского влияния. Обычно это мужчина, который не находит с мамой общего языка, который не принят в семье девушки. Это же потом будет причиной развода. Часто в таких случаях молодая женщина возвращается в родительскую семью с ребенком. Это в каком-то смысле решает ее проблемы сепарации от матери. Она откупается от матери ребенком, и получает свободу. В системной семейной терапии такой ребенок называется замещающим. Он замещает свою мать в отношениях с бабушкой, выполняет ее функции, и в этом смысле живет не свою жизнь… 

Люди, не прошедшие сепарацию (отделение), испытывают большие трудности в создании собственной семьи и в выращивании детей. В каком-то смысле их просто нет как таковых - людей с простроенными границами Я, они скорее части целого – кусочки нерасчлененной эго-массы многопоколенной семьи. Механизмы поддержания слитности были подробнейшим образом исследованы и описаны Мюрреем Боуэном – знаменитым Американским системным терапевтом в работах по теории дифференциации. Главное в этом механизме – передача тревоги от одного человека к другому, в нашем случае от матери к ребенку. Когда мать неконтролируемо сливает свою тревогу в ребенка, а он в силу возраста и универсальных способов приспособления ребенка к миру взрослых (стремления соответствовать ожиданиям взрослых, тонкости чувствования этих ожиданий, физической зависимости от взрослых), берет в себя эту тревогу, тогда и образуется общая эмоциональная система матери-ребенка. Общая эмоциональная система означает, что люди не имеют свободу выбора реакций тогда, когда они вместе, их поведение автоматично. Мама кричит - ребенок обижается. Мама обвиняет – ребенок сердится. Это происходит всегда, независимо от возраста членов этой пары. Непонятно, кто и  что чувствует, мама беспокоится и ребенок беспокоится, при этом им может казаться, что они беспокоятся по разным поводам, на самом же деле один беспокоится, просто потому, что беспокоится другой. На этой основе не может происходить полноценной сепарации.

Интересно, что в России часто женщины носители эмоциональной культуры семьи. Я вижу этому два объяснения: 
1. Мощная роль женщины в культуре. В Русской народной сказке мужчина –герой послушник. Он выигрывает лишь в том случае, если слушается мудрых советников – конька горбунка, серого волка, возлюбленной жены 
Женщина в сказке - мудрая колдунья, оборотень, помошник мужчины. Царевна-лягушка ( интересно, что в Западной Европе есть аналогичная сказка, только там принц-лягушонок, пол меняется на мужской),царь-девица, подруга Финиста-ясна сокола и так далее и так далее. Власть ее над мужчиной огромна, так же как велики ее физическая сила, хитрость, ум, верность 
2. Новая история страны, которая отвела женщине особенную роль. В течение многих десятилетий мужчины погибали насильственной смертью: две мировых войны, гражданская война, Сталинский террор. Женщины оставались одни, выживали, выращивали детей, передавали им культуру жизни без мужчин . 
Та эмоциональная энергия, которая в стабильном благополучном обществе поглощается супружескими отношениями, переносилась в отношения с детьми. Эта традиция сохранилась, и сегодня типичная семья – это коалиция матери с детьми в центре семьи, и муж на ее периферии. 
Именно поэтому проблемы сепарации (отделения ребенка, особенного мальчика, от родителей) в России - это чаще всего проблемы сепарации от матери.

(Автор А.Я. Варга)

Сепарационная тревога (тревога при отделении от значимого человека) связана с болезненным чувством страха, возникающим тогда, когда эмоциональные отношения со значимым лицом из близкого окружения оказываются под угрозой или прерываются. Прерывание может быть результатом потери эмоциональной связи или следствием действительной потери значимого человека. Мы склонны использовать термин сепарация для временного перерыва, а термин утрата — в случае окончательного расставания. Вместе с тем фантазии сепарации и утраты имеют тенденцию к смешиванию, в подобных случаях сепарация переживается как утрата.

Хотя сепарационная тревога является универсальным феноменом, в действительности это настолько глубокое и привычное личное переживание, что необходимы дополнительные усилия для осознания этого беспокойства, сопровождающего каждый текущий момент нашей повседневной жизни. Стоит задуматься над тем, какие слова мы говорим, когда приветствуем друзей и близких после расставания или перерыва в отношениях: "Я так рад снова видеть тебя. я думал, ты пропал, я волновался, ничего не зная и не имея новостей о тебе. Не оставляй меня одного."
Такими словами, в кажущихся тривиальными обстоятельствах, мы выражаем фундаментальную потребность в эмоциональных отношениях и тоску при мысли о расставании с теми, кого любим. Поэтому сепарационная тревога является отражением болезненного ощущения, которое в большей или меньшей мере является осознанным и сопровождает восприятие быстротечности человеческих отношений, собственного существования и существования других. В то же время это является структурирующим переживанием для Я, поскольку восприятие боли одиночества, во-первых, убеждает нас в том, что мы существуем в качестве отдельных и уникальных существ, уважающих других, и, во-вторых, в том, что эти другие отличаются от нас. Таким образом, сепарационная тревога создает основу нашего чувства идентичности"
(Ж. Кимодо "Приручение одиночества")

ПОБУДЬ МОЕЙ МАМОЙ!

Сепарация от родителей – непростая задачка. Даже если физически отделиться – переехать, выйти замуж или жениться, начать самостоятельно себя обеспечивать, – незавершенные отношения с мамой и папой часто остаются. Мы понаблюдали за молодыми людьми, которые не только осознали свою зависимость, но и решили от нее избавиться. Путь этот оказался тернистым. 

ПОКА Я ПОВЗРОСЛЕЮ 

Согласие с условиями авторитарных начальников, которые требуют слишком многого и не оплачивают сверхурочные. Нежелание расстаться с любимыми, которые эмоционально холодны и не ценят то, что мы им даем. «Всезнающие» друзья и подруги, за которыми хоть в ночной клуб, хоть на митинг, потому что они лучше знают. Беспардонные окружающие, дающие непрошеные советы. Все эти персонажи – «тени» наших родителей. То есть с ними мы выстраиваем те же отношения, что и с родителями в детстве. Это говорит о том, что мы недостаточно сепарированы от матери и отца – стали взрослыми по возрасту, но так и не повзрослели психологически. 

Нина Рубштейн, психолог: «Показателем того, что человек недостаточно сепарировался от родителей, являются внутренние и внешние неразрешаемые конфликты: вроде бы я делаю все “правильно”, но у меня не получается, я недоволен результатом, все идет не так, как я хочу. В процессе отделения от родителей происходит “переваривание” тех теоретических знаний о жизни, а также того практического опыта, который ребенок получил в семье. Возможно проверить эти знания на практичность, прагматичность и полезность. Во время проверки отсеивается все то, что устарело и не актуально, остается полезное и ценное. Кроме этого, человек обучается принимать самостоятельные ответственные решения и выбирать работу, друзей, партнеров на основе своих собственных ценностей и под свою ответственность, а не на основе теоретических представлений. 

Взрослый человек, не прошедший этот этап, остается под властью родительских семейных сценариев и воплощает все те же ошибки, что и его родители, не в состоянии разобраться, как верно поступать в настоящем, согласно особенностям своей личности. И естественно, из-за этого ему не удается стать счастливым». Кто такой достаточно сепарированный человек? Это тот, кто сам знает, что ему нужно, делает свои жизненные выборы сознательно, а не под влиянием установок мамы и папы. Но это не исключает полезности каких-то родительских правил. Просто человек зрелый в состоянии отличить, что из этих правил ему подходит, а что – нет. 

ОСОЗНАНИЕ ПРОБЛЕМЫ 

Мария, 37 лет: «У меня сильный страх опереться на себя. Когда я встаю перед выбором, то не могу решить, что мне делать, жду советов от мамы или папы. От подруги и возлюбленного тоже жду, чтобы разложили мою ситуацию по полкам. Чтобы сказали со стороны, что со мной и как для меня будет лучше. Где бы я ни работала, я постоянно нахожу для себя авторитарную фигуру – это как будто и мама, и папа одновременно. Например, если есть директор, который выше меня по рангу, то я начинаю подсознательно подчиняться и угодничать. В любой критике, даже если она мягкая и конструктивная, я слышу только одно: “Какая ты плохая девочка”. И я либо обороняюсь, опровергая доводы начальства, либо пытаюсь стать “хорошей девочкой”, а не собой, и делать что-то для начальника, чтобы он был доволен».

Артем, 34 года: «У меня был такой друг, от которого я зависел. Куда он, туда и я – как за мамой. Пошел учиться в тот же вуз, в который он поступал. Посещал ту же церковь, что и он, те же организации… Он ведь был такой умный и, по моим представлениям, лучше знал, куда нужно идти. И подружка была такая же, умная, все умела делать, а я ничего не умел, ее совета слушался. И к другу, и к подруге у меня были претензии – порой они были для меня “недостаточно хорошими мамами”. Не понимали меня, небрежно, на мой взгляд, ко мне относились». 

Кристина, 32 года: «Все решения в своей жизни я принимала сама, и мне иногда не хватало, чтобы обо мне позаботились в этих выборах. И все эти обязанности я “навесила” на своего первого бойфренда. Поддержки в решениях и заботы, которых мне не дали родители, я требовала от него. Я именно требовала, а не просила, и мне надо было, чтобы он был рядом все 24 часа, говорил “люблю” бесконечно. Ему было нелегко, конечно. И мне тоже, уж очень я была зависима от него. Если он куда- то пропадал и не выполнял обещания, я просто сходила с ума – выпивала, курила, переедала… Мы, конечно же, расстались». 

Татьяна, 33 года: «У меня был большой страх не угодить начальству на работе. Все мои карьерные достижения, а они немаленькие, были связаны с тем, чтобы доказать начальнику, что я чего-то стою. Мне было очень важно, чтобы меня ценили. Я добилась определенных высот, но в результате поняла, что мне они не нужны. Я не получала от своей должности и обязанностей достаточно радости, а в конце концов вообще перестала чувствовать удовлетворение от своей работы. Воспринимала ее как каторгу. Я эти высоты “брала” не для себя». 

Ситуации, о которых рассказывают Мария, Артем, Кристина и Татьяна, иллюстрируют ту самую недостаточную сепарацию. На первом этапе молодые люди осознали сложности во взаимоотношениях с окружающими. Затем они сделали шаги для того, чтобы психологически отделиться от родителей и «вырасти». 

Нина Рубштейн, психолог: «Если взрослый человек еще недостаточно отделен от родителей, это означает, в первую очередь, что его родители не хотят отпускать ребенка из семьи. Он выполняет в семье роль буфера, посредника, за счет которого супруги (или один из родителей) решают свои собственные личностные и психологические проблемы. Сепарация – это забота, в первую очередь, родителей. Именно они должны способствовать этому процессу. Если ребенок не отделился от родителей – это недостаток самостоятельности его родителей». 

ВРЕМЯ ДЕЙСТВОВАТЬ 

К сожалению, далеко не всегда родители осознают свою ответственность за взросление ребенка. Либо понимают ее по-своему. И продолжают пытаться воздействовать на своего взрослого сына или дочь. Мария: «Я живу с родителями, и какое-то время назад они спокойно брали мои вещи без разрешения – маникюрные ножницы, расческу… Папа мог в шесть утра включить приемник на всю мощь. Сейчас уже это не так часто происходит. Я стараюсь четко отслеживать собственные границы. Стала говорить о них родителям. Были долгие объяснения и скандалы. На это ушло года два. Сейчас я закрываю дверь в свою комнату, и, когда мама или папа хотят зайти, то спрашивают, можно ли. Иногда, переступая через очень сильное чувство вины, я говорю “нет”». 

Артем: «На момент, когда я решил отделиться, я учился в вузе, в другом городе, родители высылали мне деньги, чтобы я снимал комнату. Но при этом регулярно звонили мне по телефону и спрашивали, например, что я ел. Ругали, если, по их мнению, питался неправильно. Это выглядело так, как будто они ради меня стараются, стараются. Официально безвозмездно. А по факту я расплачивался тем, что позволял себя контролировать. Я решил отказаться от помощи в оплате жилья и нашел работу по вечерам. Для меня сепарация – это, похоже, открытие собственных границ. Но отстаивать их без конфликтов у меня не получается. Сейчас я мало общаюсь с родителями, не был у них уже долго. Я бы не сказал, что это хорошо завершившаяся ситуация». 

Татьяна: «В моей жизни настал период, когда я решила сменить направление профессиональной деятельности, и в какой-то момент попросила материальной помощи у мамы. Мама помогла. Потом я свои сложности решала уже без маминой помощи. Сменить направление деятельности в полной мере и снова начать себя обеспечивать пока не получается, но я в состоянии найти другие выходы. Однако мама не поддерживает меня и считает, что мне нужно срочно возвращаться в свою прежнюю профессию. Из-за этого происходят ссоры». Возможно ли «вырасти» в таких ситуациях без конфликтов? Спокойно заявить о своих границах и не реагировать на недовольство родителей? К сожалению, как показывает практика, мало кому это удается. Мама и папа – это те люди, на которых мы всегда «включаемся», даже если этого не хотим. Точно так же происходит и с теми, с кем мы пытаемся заместить наши отношения с родителями. И если мы вдруг понимаем, что отношения с этими важными для нас людьми нас не устраивают, и говорим им об этом, они сопротивляются изменениям. Мы сопротивляемся их действиям в ответ. Это часто приводит к скандалам и ссорам. Нина Рубштейн, психолог: «Это как на елку залезть и не ободрать зад. Здоровых отношений без конфликтов не бывает, поскольку конфликт – это возможность роста для всех его участников». 

ПЕРВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ 

Впрочем, сепарация – это не только отстаивание границ. Несепарированный человек не только позволяет нарушать свои границы, но и ждет чего-то от окружающих. Кто- то – одобрения, кто-то – любви и ласки. А кто-то ждет и порицания, к которому привык в детстве. И даже если нам удается заявить, что мы сами за себя отвечаем, и убедить в этом родителей и окружающих, все равно может так сложиться, что чего-то не хватает. Удовлетворения каких-то потребностей. И это уже следующий этап. 

Артем: «Достаточно сепарированным я себя не чувствую. Меня задевает то, что говорят обо мне мои родители. Я, в общем, понимаю, что это просто их мнение и мне не обязательно на него ориентироваться. И тем не менее, если они дают оценку чему-то важному, что я делаю в своей жизни, и эта оценка не совпадает с моей, я очень сильно переживаю. Было бы хорошо, если бы я четко понимал, что в их системе координат это выглядит так, а в моей – иначе, и испытывал бы просто сожаление, не более. А пока мне трудно отказываться от соответствия их ожиданиям». 

Кристина: «Я прислушиваюсь к себе: чего я хочу? Понятнее всего об этом говорит мое тело. Вот, завтра я иду на танцы, например. А если родители не одобряют моих выборов, у меня теперь все четко. Говорю им: что бы я ни делала – это моя жизнь и моя ответственность. Раньше я очень обижалась на то, что родители со мной не согласны. Теперь спокойно к этому отношусь. После того как я стала спокойна, родители перестали критиковать мои решения – они понимают, что ничего этим не добьются». 

Татьяна: «Мы с мамой решили свой конфликт так: мы больше не обсуждаем мою жизненную ситуацию и мой выбор. Просто это теперь запретная тема. Это позволило перестать скандалить – наше общение больше не разрушительно. Но не могу сказать, что все мои проблемы с сепарацией сразу решились – мне не хватает маминой поддержки. Я бы хотела, чтобы она в меня верила. Без этого я чувствую вину оттого, что поступаю не так, как она хочет, и периодически сомневаюсь в том, что мои действия правильны». 

Нина Рубштейн, психолог: «Человек, который понимает, что родители уже не смогут дать ему то, в чем он нуждается, может признать свои дефициты как состоявшуюся потерю. И обойтись с ней точно так же, как с потерей, – оплакать и отпустить. После этого – стать самому себе поддержкой и опорой. Родители, не уважающие путь своих детей, увы, не уважают и свой собственный путь, и, как я уже сказала выше, являются несамостоятельными. Укрепиться в собственном выборе можно, если позволить родителям думать, что они хотят, и не пытаться их исправить, а самому следовать своему выбору. Опыт – лучшая поддержка». 

ЭКСПЕРИМЕНТ ПРОДОЛЖАЕТСЯ 

Итак, достаточно сепарированный человек – это тот, кто следует своему выбору и принимает то, что и его родители, и окружающие, с которыми он когда-то воспроизводил детско-родительские отношения, могут не соглашаться с его решениями. Принимает – то есть не обижается и не злится. Прийти к этому спокойствию непросто, перед этим нужно преодолеть несколько этапов – порой непростых и долгих. Определить свои границы, оплакать то, что некоторые потребности родители никогда не смогут удовлетворить, определить собственное направление жизни. Взрослый, который хорошо сепарирован, не устроится на работу, где его будут использовать за копейки. Он выбирает таких друзей, с которыми весело и интересно и которые учитывают его потребности. Он поставит на место того, кто попытается его критиковать и давать непрошеные советы. Ну, и так далее. Не все наши герои решили для себя эти вопросы, но они идут по этому пути. И некоторые их шаги оборачиваются непониманием и конфликтами. Как у них все образуется – пока не знают даже они сами. Точно можно сказать только одно: ни один из них уже не хочет сворачивать с пути сепарации.(с)